Прослушать аудио-запись:
Скачать проповедь "" в формате MP3
Одним из первых искушений учеников Христа было искушение – «кто больше?» И это искушение было и есть первейшим и тяжелейшим искушением для народа Божьего, что во все времена угрожало ученикам будущим разделением. Но Христос вел и ведет Своих учеников к отвержению себя ради служения другим. Но даже на горе преображения при близости славы Божией в учениках проявилось все то же искушение Иеровоама: "Сделаем три кущи", - т.е. три места обитания для трех предводителей - Христа, Моисея и Илии, через что низводилась слава спасения через Христа и намечалось дробление общности. На что Бог ответил: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в котором Мое благоволение; Его слушайте", - т.е. опять же приводил народ к Единому исповеданию. Но позднее это искушение все-таки выявилось в восстании "диатрефов, не принимающих апостолов" и в появлении "кифиных, павловых, аполлосовых и христовых", а при дальнейшем дроблении умножилось до бессмысленного множества христианских вероисповеданий и церквей.
Идея Единения в Боге продиктована христианству волей Божией Нового Завета о крещении в Тело Иисуса Христа. Но средством такого крещения является общение, достижение Единства, взаимное благословение и многое другое. Что является противопоставлением Телу Христову? Тело Вавилонской блудницы – смешение языков и непонимание речи другого. А средством, через которое достигается тело Вавилонской Блудницы - разделение, отсутствие общения, отсутствие взаимного благословения и многое другое. Все церкви искушаются духом разделения. Разделение – не только порок плоти, разделение - тончайшее искушение духа, потому что суть разделения лежит в природе "низверженного херувима" в сути инволюции, в сути рождения и утверждения индивидуальности и личности. Можно сказать, что существование разделения между людей даже невозможно осуждать, настолько оно органично для них. Философия даже возвышенно говорит о сути разделения и дробления Единого Бога на составляющие Его частности.
Разделение изначально диктуется желанием человека принадлежать самому себе, что искусно использует диавол, искушая его употребить свободу, как повод к разделению. Человек, искушающийся разделением, хочет только самого себя и всего своего, ему не надо ничего другого, не надо иных мыслей о Боге и воле Божией, не надо иного пути в Боге, не надо иного опыта Богопознания. Он хочет только себя и всего, до чего додумался сам и что только сам получил от Бога. И на таком основании стоят все современные церкви, извращенные апологетами оккультизма. Как некогда Люцифер отделился от Бога и стал опускаться вниз, так он предлагает и всякому человеку: «Бросься вниз…», т.е. «отделись от Бога и пойди с небес в преисподнюю». Таким образом сатана искушал и Сына Божьего – Иисуса Христа, но Христос знал, чем противостать ему, но не так с каждым из народа Божьего. И разделением искушается всякий христианин, и это сильно действующее искушение живо и до сего дня в народе Божием. Дух Иеровоама, как дух разделения, истерзал историческое христианство. И это искушение есть признаки Вавилона. Атрибутами этого искушения является затворение сердца, теснота в сердцах, неустройство, все худое, ожесточение, озлобление, недоверие, подозрение, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, и многое, многое другое. Исторические и современные церкви – суверенитеты мнений и поведения оппозиционно поставленных друг другу религиозных обществ. Не иначе, как древнейшее смешение языков и непонимание речи другого - Вавилон Великий!
Некогда Давиду было веление от Бога о необходимости строить Единопоклонение Богу на жертвеннике Храма, но Давид искусился «счислять» народ своего царства, как будто в этом была гарантия процветания царства. Ангел Божий вразумил Давида, истребив множество народа от Дана до Вирсавии, и Давид вразумился от Ангела, и все сделал ради созидания Храма. Сегодняшнее христианство уничтожается аналогично, но народ Божий не реагирует на это и не встает на созидание Святилища, в чем единственно есть возможность спастись. Все служители сегодняшнего христианства много трудятся ради умножения численности народа в церквах, счисляют внешнее число членов своего вероисповедания и чем больше это число, тем более они радуются, считая, что их благословляет Бог. В то время, как такое действие может осуществлять и сатана. Очень часто сатана просит Бога «сеять народ, как пшеницу», а Христос заботится, чтобы не оскудевала вера в народе и чтобы народ Божий осуществлял бы непосредственную волю Божию, выраженную в деле созидания Тела Господнего.
Служители церквей, разводящие народ Божий по разным местам поклонения Богу и не разрушающие стоящую перед народом непреодолимую стену отчуждения, содержащие народ в "кифиных, павловых, аполлосовых и христовых" и множащие до беспредела разнообразные вероисповедания - такие служители являются искушающимися идолослужением, т.к. отделение народа от единого места поклонения Богу есть грех любостяжания и идолопоклонства, через что уподобляются плотским земным мелкопоместным феодалам, зорко охраняющим свои мелкопоместные владения, тем более, что такие владения приносят служителям материальный доход. Быть служителем церкви – надежный бизнес для современных служителей христианства, отсюда и мотивы разделения. Сегодняшние лидеры христианства, искушаясь историческим искушением: "Кто больше?" - старательно оберегают свою паству от проникновения в ее недро иного слова или образа служения, старательно оберегают свой народ от народа иных вероисповеданий. И это достигается через мощное средство – обличение в ереси всех иноверцев. Говорят так служители церквей или не говорят, не важно, но важно то, что такая тенденция в церквах является основанием неправедных судов. Практически во всех вероисповеданиях развилась сильная тенденция говорить так: «Кто приходит и не приносит сего учения, того не принимайте… и не приветствуйте». А под «сим учением» понимается не учение Евангелия, а учение своего вероисповедания. И называя всех иноверцев еретиками, схизматиками и сектантами, и искушаясь превозношением и разделением, легко и просто превозносят себя как истинных христиан и отказывают в истинности всем прочим иноверцам. Ересь для всякого вероисповедания - это прежде всего и всегда оппозиция. И оппозиционные элементы изолируются и подавляются путем отлучения или отсутствием общения и приятия. И так возводится Вавилон Великий.
Но суть ереси, как и суть истинного учения весьма таинственна и не считывается с листа. Об этом надобно судить духовно. Вот, к примеру, как характеризует слово "ересь" атеистический словарь: "Ересь - (от древнегреческого - избираю, убеждаю, постигаю) - учения, вступившие в противоречие с господствующим вероучением". Вот как характеризует слово "ересь" апологет католической церкви: "Ересь - намеренное отрицание артикулов католической веры и открытое и упорное отстаивание ошибочных воззрений. Еретик - верующий, знакомый с католической доктриной и, тем не менее, отрицающий ее и проповедующий нечто, противоречащее ей". И именно такое лживое определение ереси привилось во всех вероисповеданиях христианства. Отсюда, всякое вероучение иного вероисповедания и иной церкви прямо или косвенно понимается как ересь. Всякий христианин, являющийся представителем иного вероисповедания или иной церкви прямо или косвенно признается за еретика. Любое отступление от существующего вероучения и символа веры в любую сторону признается ересью.
Но вот что важно - "избирать, убеждать и постигать" возможно в двух направлениях – и к Богу, и от Бога. Если бы всякое вероисповедание было бы безупречным по отношению истины, то всякое отступление от него было бы неполезным для верующих, а несогласные с таким вероисповеданием могли бы качнуться в сторону ереси. Но так как все вероисповедания нуждаются в преобразованиях с целью улучшения общения церкви с Богом, то и не всякое отступление от вероучения или несогласие с ним угрожает ересью. Тем более, что Бог определил отделять Свой народ от Вавилона, Христос пришел дать не мир земле, но разделение, а потому и отход от существующего вероисповедания или несогласие с ним может быть не только в сторону ереси, но и в сторону истины. Как и Павел отделял своих учеников от «злословящих путь Господень». Так что весьма не просто разобраться в теории и практике ереси и истины.
Но вместо этого всякому, встающему на путь веры, прежде всего прививается вера в незыблемость вероучения только своего вероисповедания. Все верующие принимают на веру, что их церковь единственно истинная, святая, вселенская, апостольская, предание - Божественное, Иисус Христос есть глава их церкви, их крещение единственно правомочно, а Дух Святой руководит только ими. И если так не говорится, то в любом случае – предполагается. В этом налицо "элементарный буквализм", приводящий к принятию на веру всего возвещаемого. Соблазн неверия для верующего человека - самый тяжкий соблазн, т.к. за ним предполагается самая главная опасность - опасность потерять спасение. А так как, в основном, спасение достигается через существующее вероучение церкви и основные предписания ее, что, собственно, и удерживает всякого верующего в своей церкви, то это вероучение и предписания не подвергаются перепроверке, но являются объектом веры. То есть, так как только вера является средством познания Бога и вера не предполагает сомнения в достоверности познаваемого, то все верующие свято чтут то, что знают, а то, что знают, легко объявляют истинным.
Но насколько существующее вероучение является истинным, насколько соответствует Евангелию - этот вопрос является чрезвычайно трудным вопросом для всех верующих. И хотя все верующие стремятся жить и относиться ко всему "по слову Божьему", но, фактически, сравнивают всех и все не со словом Божием, а с мерою своего понимания Слова Божьего. Мера же эта у всех различна и что еще хуже - такая общественная мера познания Евангелия возводится в символ веры, а символы веры разных церквей являются основанием разделения. Вот как, к примеру, трактует сущность церкви атеистический словарь: "Церковь - объединение верующих на основе общности догматических представлений, обрядов и канонических принципов. Конституирующим церковь элементом является вероучение (символ веры)…» И такое толкование слова «церковь» привилось и живет во всех вероисповеданиях и церквах. Но тенденция определять церковь на основе общности догматических представлений, обрядов и канонических принципов есть разрушение Евангельского учения о церкви, а стало быть, и разрушение церкви, т.к. сколько христианских обществ, столько и «догматических представлений, обрядов и канонических принципов», но во всем этом догматические воззрения могут быть всего лишь разномыслиями по учению, но не еретические воззрения. Павел говорил: “Служения различны, но Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех”. И если разные вероисповедания соответствуют образу церкви, к которому благоволит Христос, то разность служений, разномыслия, недопознание истины, и даже временные заблуждения вполне объяснимы и допустимы. А стало быть, и понятие “церковь” должно быть поднято над “догматическими представлениями, обрядами и каноническими принципами” любого вероисповедания. Но не так в историческом христианстве. Символы веры всех вероисповеданий, подчеркивающие разность “догматических представлений, обрядов и канонических принципов”, как нельзя лучше являются основаниями для обозначения всех иноверцев, как еретиков, поскольку символы веры в других вероисповеданиях однозначно трактуются, как ошибочные, и на основании такого суждения возводятся непреодолимые разделения между всеми церквами и вероисповеданиями. И оппозиционные элементы изолируются и подавляются путем отлучения или отсутствием общения и приятия. И так возводится Вавилон Великий.
Апостол Павел говорил: "Мы не повреждаем слова Божьего, как многие". И ради истины следует заявить, что все последующие церкви и вероисповедания до сего дня не имеют возможности отнести эти слова к себе. Павел говорил, что «войдут к вам лютые волки, не щадящие стада…», появятся люди, «которые будут говорить превратно, учить вопреки учению, появятся учения различные и чуждые, от которых не получат пользы занимающиеся ими…» и многое другое. И до странности, ни одно вероисповедание не относит эти слова к себе, а непременно - к иным вероисповеданиям. Отсюда, суждение об истине "со своей колокольни", как урезанное, частичное, фрагментарное понимание Евангелия, но, впрочем, всегда как суждение об истине в последней инстанции. И искушаясь превозношением и разделением, христиане легко и просто превозносят себя как истинных христиан и отказывают в истинности всем прочим иноверцам. И неразумно пользуясь словом Иоанна, неверно истолковывая его, говорят всем иноверцам: «Кто приходит и не приносит сего учения, того не принимайте… и не приветствуйте». А под «сим учением» понимается не учение Евангелия, а учение своего вероисповедания.
Слово Божие можно понимать немощно, как "чистое словесное молоко", буквально, по плоти, как "закон заповедей", относящихся до плоти. Здесь возможны младенческие "колебания всяким ветром учения". Слово Божие можно понимать как "бездну богатства, премудрости и ведения Божия", можно понимать духовно, как откровение тайны, не как "закон заповедей, а как учение". И от первого до второго - один шаг. При условии рождения свыше и младенческое "чистое словесное молоко", воспринятое по плоти, и мужеское духовное слово откровения - все есть пища ко спасению души. Но младенческие колебания не являются гарантированным спасением, а потому, младенцам необходимо "от чистого словесного молока" возрасти во спасение от слова откровения, т.е. сделать шаг от возможных младенческих духовных заболеваний в "ветрах учений" в сторону духовного утверждения в Боге. Если этот шаг не делается недопустимо долго, то вполне возможен противоположный шаг, шаг в сторону, когда подует “ветер учения” и разовьется в еретическое учение. Но далеко не все христиане, "повреждающие слово Божие" суть еретики, и не всякое повреждение слова Божия есть ересь. Если поранить человеку руку или ногу, то организм может остаться жить. Если нанести удар в сердце или в другой столь же важный орган, то организм погибнет. Так и в вопросе спасения есть сердцевина вопроса и есть внешние стороны его. И если повреждаются внешние стороны вопроса спасения, то можно не потерять спасение. Но если повредить сердцевину вопроса спасения, то погибель неизбежна. Сердцевиной вопроса спасения является вера в Иисуса Христа, за всех умершего и воскресшего, и спасение как дар благодати Божией по вере во Христа Иисуса. Многие же "разномыслия по учению" и многие "повреждения слова Божия" могут быть внешними вопросами спасения. По крайней мере, в первоапостольской церкви было множество кривизн пред Богом, но апостолы не многому выносили суд.
А потому, только то учение является ересью, в основе которого явно или тайно лежит "отвержение, что Иисус есть Христос", а следовательно, и "отвержение искупившего их Господа". "Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучителя, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель", - говорил Петр. Любые отклонения в сторону "отвержения искупившего их Господа" есть начало ереси. Апостол Иоанн говорил, что "кто не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, тот обольститель и антихрист. Кто отвергает, что Иисус есть Христос, тот лжец". И точно этот же смысл вложен в следующие слова Иоанна: "Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога... Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его; ибо приветствующий его участвует в злых делах его". О каком учении говорит Иоанн? И речь идет об учении, в котором "не исповедуется Иисус Христос, пришедший во плоти". Однако, до странности все христиане всех вероисповеданий под "сем учением" понимают только свое учение, а всех прочих христиан - как "преступающих сие учение", и на основании ложного понимания не принимают их.
Вот как было бы верно рассуждать о ереси. Всякое учение, претендующее на истинное учение о спасении не Иисусом Христом есть ересь. То есть, всякое учение, претендующее на истинное учение о спасении, но имеющее в себе явное или тайное повреждение по отношению истины до такой степени, что, в конечном итоге, приводит к отвержению Иисуса Христа, есть ересь. Всякий христианин, сознательно или бессознательно содействующий отвержению Иисуса Христа, есть еретик. Всякое же учение, претендующее на истинное учение о спасении и даже имеющее в себе некоторое повреждение по отношению истины, но, в конечном итоге, не приводящее к отвержению Иисуса Христа, не есть ересь. Всякий христианин, пусть даже в чем-то и заблуждающийся и стоящий в разномыслиях по учению, но не приводящий к отвержению Иисуса Христа, не есть еретик.
Отсюда следует, что не всякое иное вероучение является ересью и не всякий христианин иного вероисповедания есть еретик. Важно видеть некую формулу, о которой говорил Павел: “Содействующий Петру в апостольстве у обрезанных, содействовал и мне у язычников”, - и это слово есть исчерпывающее основание подачи руки общения и взаимного благословения. Если человек рожден свыше от воды и духа, и если человек принимает Святого Духа и имеет Дух Христов, если человек не отвергает «искупившего его Господа», то таковой христианин – сын Божий, в каком бы вероисповедании он ни находился. Он член церкви Иисуса Христа, и ни у кого из христиан нет основания не принимать его. А потому, всякий христианин независимо от принадлежности его к какому-либо вероисповеданию, стоящий в живой вере в Иисуса Христа, освидетельствованный обетованиями Его, есть член Вселенской Церкви Его. Недостижение соответствующей веры или уклонение от нее, непременно тяготеет "к отвержению искупившего их Господа" и появлению "иных спасителей". Такова закономерность возникновения ереси, но увидеть ее чрезвычайно не просто.
И на сей день все вероисповедания стоят в монопольном праве обладания истиной, а соответственно - и в монопольном понимании ереси. И ошибаются, потому что вся история христианства - огонь многовековой кровопролитной войны, вражды, антагонизма, непримиримости, отсутствия общения, фанатизма и т.д. даже до сего дня доказывает это. Церкви Божией надлежит придти "в единство веры и познания, в меру полного возраста Христова", надлежит "перековать мечи на орала", надлежит стать миротворцами. Но без принятия верою истины о Едином Боге и всех сущностей воли Его, вытекающих из сущности Единого Бога, удерживает людей в недопознании истины о церкви, истины о членстве в церкви, истины о ереси. Таковые христиане не знают путей мира, для таковых христиан недостижимо Единство.
